Балалайка - русский блюз

Балалайка снова звучит - исключительно благодаря энтузиастам, таким как Евгений Харламов. Евгений - владелец мануфактуры «БалалайкерЪ», основатель первого в мире музея балалайки - рассказал о том, что собой представляет это новое звучание:

- Лет 10 назад мы с моим приятелем задались такой странной задачей - начать играть традиционную музыку, которой тогда практически никто не занимался именно как музыкой. Были этнографы, которые занимались фольклором как сбором музейных экспонатов. Они ездили в экспедиции, все это дело коллекционировали, общались с бабушками. В лучшем случае показывали это как маленькие музейные экспонаты. Это не было музыкой, это было демонстрацией древностей.

Мы послушали записи 60-х, 70-х и поняли, что в этом есть реальная музыка. Русский блюз! Живой.

Моя идея вообще шла от чего - в любой традиционной культуре существуют какие-то трансовые состояния. У меня была идея сделать сет традиционной музыки такого рейв-формата, чтобы люди просто погружались в это состояние.

Лет 7-8 мы этим занимались. Тоже ездили по экспедициям. Накопилось большое количество материала, и 3 года назад мы в Ульяновске открыли первый в мире частный музей балалайки. До этого в России такого музея не было, и никто об этом даже не думал.

- Странно, такой символ, а музея не было.

- Да! Вот мы на свои частные сбережения и сняли помещение в аренду, собрали эти инструменты. Теперь в России есть музей балалайки. Когда мы его открыли, поняли, что интерес к этой истории есть. Мало кто из обывателей ассоциирует балалайки с какими-то персонами...

- Есть Архиповский.

- Единственный, кого знают, да. Он у нас бесплатно приехал отыграл целый концерт на открытии музея. В маленьком частном музейчике, где собралось человек сто, Архиповский полтора часа играл музыку. Это был акт большого искусства.

Тогда мы поняли, что самая большая проблема для музыкантов, которые хотят заняться традиционной музыкой, - в том, что инструментов нет.

Люди говорят - вот, русская культура умирает, есть только какие-то странные кружки или клубы самодеятельности. Но когда мы начали этим заниматься, поняли, что основная проблема - это отсутствие быстрого входа в музыку.

- Так, купить есть где, а научиться где?

- Есть! Но всегда вопросы был, что не на чем играть. Вот я могу научить, но ты приди ко мне с балалайкой. А где ее взять? Барахолки? А как узнаешь, хорошая она или плохая, играющая или не играющая? Это превращалось в квест, который тут же вход в музыку обнулял. Поэтому и укулеле прижилась.

- А какая сейчас конкуренция у балалайки с укулеле?

- Она сейчас маленькая, но мы ее наращиваем. Потому что мы позиционируем балалайку как фанк-джазовый инструмент, на котором можно играть регги. Вход быстрее, чем у укулеле!

Балалайка - нормальный инструмент, не лубок, в который его превратила последняя история. Люди не должны быть ряженые и не должны изображать из себя какую-то Русь или что-то еще. Это не должны быть мальчики в пиджаках, которые сидят на сцене и пытаются вытянуть что-то из инструмента.

Любая традиционная музыка должна была передаваться от взрослого к ребенку, от поколения к поколению. Не через университеты-академии. Год за годом ребенок смотрит, и входит в игру, и начинает играть то, что ему уже хочется.

- А вы, когда проект запустили, какую аудиторию в качестве целевой рассматривали? И как в итоге получилось?

- Мы понимали, что есть сегменты рынка, на которые мы хотим двигаться. Есть быстрый рынок - это фольклорные коллективы, школы музыкальные с фольклорным уклоном. Близкая аудитория, которая до сих пор играет на дровах или на чем-то таком разваленном.

А наши балалайки - это даже просто красиво. Если возьмешь балалайку из магазина, увидишь, что на ней огромный слой краски. А традиционная балалайка очень простая. В МЕГЕ у нас есть стенд - обучаем игре на балалайке за 5 минут. Вход в инструмент - 5 минут. Любой человек, который говорит, что у него нет слуха, голоса, медведь ему что-то оттоптал, - будет играть через 5 минут. С этого начинается психотерапия для многих людей, снимается стресс, комплексы по поводу немузыкальности.

- Насчет немузыкальности. Я, допустим, ничего не понимаю в музыке, но очень хочу освоить какой-нибудь инструмент. Иду в магазин, вижу гитару Yamaha за 5 тысяч и ваши балалайки по 9 тысяч рублей. Почему балалайка?

- Надо понимать, что Yamaha сделана в потоке на китайской фабрике из стокового материала. Это инструмент массового рынка. А наша балалайка - это крафт. Тебе я так скажу. Тебе я скажу, что это балалайка - крафт. Но для каждой аудитории ключевое слово. Если человек будет из темы фольклорной, я ему скажу, что эта балалайка - традиционная. Тебе объяснять, что это значит, - очень долго, но если я скажу, что это крафт, то есть, по сути, ремесленная история, ты поймешь.

Мы сейчас пытаемся залезть в тусовку «Красный Октябрь» - «Стрелка» - вот это все.

- Хипстеры, ориентированные на укулеле, на балалайки заглядываются?

- Начинают! Поколение 20-25 потеряно. Для нас важнее поколение 16-17. Потому что комплексы у этих людей уже вырублены. Поколение 20-25 выращено на остатках советчины, у них балалайка в одном ряду с водкой и матрешкой. Для поколения 16-17 вроде тоже водка-балалайка, но для них балалайка звуком не обладает. Нет штампа. Мы им объясняем - это русское укулеле. Они говорят, и правда, мол, укулеле.

То, что мы делаем сейчас, - это бизнес не на этот год. Наши клиенты сейчас поступают в университеты. Мы себе зарабатываем на пенсию.

Но по большому счету, ладно, мы понимаем, что вернуть в обиходное использование инструмент, который был искусственно выбит, - это задача не на полгода.

- Искусственно выбит?

- Так получилось. Не было специального заговора никакого, просто системно было это сделано. Когда массовая советская культура пришла, ей было удобно штамповать. Для традиционной балалайки нет нот. Ты не можешь записать наигрыш нотами. Это будет бред. Это как регги нотами записать, будет бардак. Кантри, джаз. Ненотное. Когда уходит импровизация, джаз перестает быть джазом, уходит фактура. Крафт сложно штамповать, потому что должна быть душа.

Сделали стандартизацию инструментов, того, что играть, как играть. И это в течение многих десятков лет педалировалось, потому что должна была быть культура.

Деревенская культура держалась, несмотря ни на что, на той же простой системе - дед учит внука.

- А иностранцы балалайки берут?

- Балалайки у нас берут только музыканты. Потому что она не лубочная. Если бы она была расписана, то, наверное, брали бы. Для иностранцев музыкальный инструмент не является предметом культа. Предмет культа - это, вон, Спасская башня, матрешка.

Нам говорят: ребят, если вы отите, чтобы продавалась балалайка, она должна быть коммерческой. Мы стараемся рассматривать другие сегменты рынка тоже. Сейчас, например, идем на фестиваль «Дикая мята».

На возрождение этой темы нужны годы. Мы понимаем, что, если Шнуров возьмет балалайку, страна заиграет.

- А на заграницу ориентируетесь?

- Заграницей есть диаспора играющая. Есть Франция, Германия, в которых просто интерес к инструменту как к музыкальному имелся всегда, начиная с 1812 года.

- Эмигрантская Америка тоже может оценить.

- В Америке вообще есть общество любителей игры на балалайке. Несмотря на великолепный миф, что там балалайку запретили. Черный пиар - тоже пиар. Работающая история. Сейчас мы выходим на эти рынки. Спасибо кризису, мы стали конкурентоспособны. В прошлом году балалайка стоила 200$, в этом году приблизилась к цене комфортной в 120$. Мы можем конкурировать с пакистанками. В Пакистане делают балалайки.

- В Пакистане? Они знают, что они делают?

- Там что-то вроде запуска комплекса «Тополь» из дров. Они как китайцы делают копии. Идут по выставке, делают 3 фотки, а потом приезжают и по фото восстанавливают. Мы видели, как это происходит.

- Кому они это продают?

- А неважно. Есть массовый мировой рынок, огромные системы, продающие друг другу. Они не разбираются в качестве. Отношение к музыке, как к товару. Нас этому научил один питерский дистрибьютор. Они говорят: ребята, вы крафтовики, то есть, искусство, музыка, вот это все хорошо, но есть понятие товара, которое измеряется в том, можете вы сделать тысячу или не можете.

- Есть ли у вас планы, как себя раскрутить?

- Мы влезаем во все возможные истории. Вот предложили друзья залезть на Манежную площадь. Почему нет? Были еще на «Пикнике Афиши». Сейчас на «Дикую мяту» полезем. Нереального плана маркетинга многомиллионного у нас нет, но я знаю, что мы захватываем мир.

- А глобальные планы вообще какие?

- Поставить на место конкурентов потихоньку. До последнего времени балалайки делали и делают в Румынии, Португалии, Украине, в Китае, пара производств в России. Мы хотим, чтобы люди заиграли. Чтобы увидели качество. У нас уже есть пример, как одна компания сделала подделку нашей балалайки. Мы этого не боимся.

В ближайшие года два мы ожидаем выхода на Европу. Хотим еще в тур по Европе поехать со своими инструментами. Пообщаться со всеми. Сейчас время крафта. Франкфуртская ярмарка показала, что большие производители не справляются с новой системой мира, когда люди перестают покупать, что попало, просто потому, что это продают.

Я считаю, что будущее за малыми продажами. Играйте на балалайках!

Интервью Интернет-порталу "Россия для всех"

Источник http://rus.rus4all.ru/interview/20160627/726702767.html